Пандемия и выбор новой энергетической парадигмы: иллюзия или реальность

Елена Александровна ТЕЛЕГИНА
Декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа (НИУ) им. И. М. Губкина,
член-корреспондент РАН, д. э. н., профессор
e-mail: meb@gubkin.ru
Людмила Алексеевна СТУДЕНИКИНА
Доцент кафедры стратегического управления ТЭК, к. э. н., доцент, РГУ нефти и газа (НИУ) им. И. М. Губкина
e-mail: las@gubkin.ru

Еlena TELEGINA
Аssociate member of RAS,
D. Sc. Economics, Gubkin University
e-mail: meb@gubkin.ru
Lyudmila STUDENIKINA
C. Sc. Economic, Gubkin University
e-mail: las@gubkin.ru

Аннотация. В статье рассматриваются последствия влияния пандемии коронавируса на мировое развитие, формирование новой энергетической парадигмы и темпы перехода к «зеленой» энергетике.
Ключевые слова: пандемия коронавируса, новая энергетическая парадигма, «зеленая» энергетика.

Abstract. The article considers the consequences of the impact of the pandemic on world development, the formation of a new energy paradigm and the pace of transition to green energy.
Keywords: сoronavirus pandemic, new energy paradigm, «green» energy.

Пандемия и вынужденный спад экономической активности, снижение спроса на все основные сырьевые товары, драматический обвал цен на нефть в первом полугодии 2020 года заставляют не только оценить масштаб урона, понесенного мировой экономикой, но и обратить внимание на пусть пока слабые, но уже четко различимые сигналы об изменении энергетического рынка.

1.Срыв сделки ОПЕК+ в начале марта 2020 года и снижение нефтяных котировок до уровня конца прошлого века на фоне сокращающегося спроса на нефть и нефтепродукты расценивалось многими, прежде всего, как попытка нанести удар по сланцевой отрасли США, которая за последние несколько лет вышла на рекордную добычу, опередив основных конкурентов – Саудовскую Аравию и Россию. Однако падение мирового потребления углеводородов и демпинг по ценам на аравийскую нефть привели к рекордному заполнению нефтехранилищ стран-­потребителей дешевой нефтью. Это, в свою очередь, вызвало уход нефтяных фьючерсов на западно-­техасскую нефть в зону отрицательной доходности.
Настроения участников нефтяного рынка в этот период демонстрировали сомнения в возможности восстановления долгосрочного спроса.
Глава Международного энергетического агентства Фатих Бироль высказал предположение, что снижение спроса на нефть может носить долговременный и необратимый характер. Он назвал апрель 2020 года худшим месяцем в нефтяной истории [1].
Действительно, на фоне падающих цен стремительно сокращалась добыча на сланцевых месторождениях, количество работающих буровых существенно снизилось, низко маржинальные производители закрывались и приближались к банкротству.
Потребители продукции нефтяной отрасли не дают оснований надеяться на быстрое восстановление спроса. Авиаперевозчики испытывают худший в своей истории экономический спад из-за закрытого неба. Карантинные меры резко сократили использование автомобильного транспорта. Промышленное производство практически остановилось во многих странах. В целом спрос на нефть и нефтепродукты сократился более, чем на треть по сравнению с прошлым годом. Вернуться к докризисному уровню будет возможно не раньше, чем к концу 2023 года (рис. 1).

2. Ухудшились условия жизни огромного количества людей – рост безработицы, остановка производств и разорение компаний малого и среднего бизнеса, несмотря на меры поддержки правительств, приведут к снижению уровня доходов и масштабов потребления большинства домохозяйств, а в странах с большой долей населения с низкими доходами, не имеющих сбережений, сжатие потребительского сегмента будет долгосрочным и весьма существенным.
Несомненно, что экономия на тратах неизбежно коснется сегмента дорогостоящих товаров, включая автомобили.
В этих условиях каршеринг может занять нишу личного владения автотранспортом в пользу использования арендных машин только на необходимые поездки, а сегмент бизнес-­перелетов, дающий основную доходность авиаперевозчикам, сократится в пользу региональных путешествий в границах страны или близлежащих соседей. Очевидно, что эти факторы нельзя игнорировать при оценке будущего спроса на нефтепродукты. При этом, как мы знаем, многие страны Евросоюза уже приняли решение о запрете продажи автомобилей с двигателем внутреннего сгорания на своих рынках. В частности, в Норвегии продажи таких машин запрещены с 2025 года, в Нидерландах – с 2030 года, во Франции и Великобритании – с 2040 года.

3. Глобальный энергетический переход, начавшийся в первом десятилетии XXI века и знаменующий начало широкомасштабного использования альтернативной энергетики в качестве основы энергообеспечения жизнедеятельности людей, может получить значительное ускорение после пандемии.
Речь идет не только о правительственных программах «зеленой» энергетики в развитых странах мира, но и о сознательном выборе населения, озабоченного своим здоровьем и жизнью будущих поколений. Экологическое пространство, в условиях новых возможностей работы удаленно онлайн, становится потребностью достаточно широкого круга профессионалов, которые готовы платить больше за комфорт и чистую среду. Даже мода меняет свои тренды, переходя от продажи люксовых брэндов к экологически чистым моделям одежды.

4. Важным в оценке будущих трендов развития является реакция финансовых рынков на слом привычных векторов инвестиций. Так, по опросам, инвесторы будут готовы вкладывать средства не в сегменты традиционного спроса, а в новые продукты и компании, которые могут демонстрировать устойчивый рост. Это, прежде всего, медицинские и биотехнологические компании, а также «зеленая» энергетика (рис. 2).
Именно возможность заработать на новом будет толкать спрос вверх, и, хотя здесь, со временем, могут надуться финансовые пузыри, очевиден формирующийся тренд на ближайшие годы.

5. Многие сейчас ожесточенно дискутируют на тему о том, сохранит ли дешевая нефть свои преимущества на глобальном рынке, отодвинув тем самым пик спроса и замедляя развитие альтернативной энергетики? Здесь не нужно забывать и о высокотехнологичном поступательном развитии, где рабочие места будут создаваться в новых секторах, охваченных использованием искусственного интеллекта, а занятость в традиционных секторах экономики будет неуклонно сокращаться вследствие роботизации и автоматизации производства. По прогнозам, количество занятых в отраслях зеленой энергетики будет неуклонно расти, особенно в азиатском регионе, и достигнет 42 млн рабочих мест к 2050 году (рис. 3).

Конечно, традиционная энергетика, основанная на использовании органических топлив, еще долго будет оставаться основным локомотивом промышленного развития большинства стран мира, особенно со слабой экономической системой. Использование собственных энергоресурсов как основы энергетической безопасности будет служить базой масштабного производства угля в странах с большим количеством бедного населения.
Однако, по мере роста уровня и качества жизни энергетический переход таких стран к экологически чистой энергетике будет неизбежен. Его скорость определится динамикой повсеместного внедрения «зеленой» энергетики в развитых странах. И эта динамика может оказаться гораздо более быстрой и масштабной, чем представлялась до пандемии.