Перспективы нефтегазового комплекса на Востоке России

Алексей МАСТЕПАНОВ
Заведующий Аналитическим центром энергетической политики и безопасности ИПНГ РАН,
член Совета директоров Института энергетической стратегии, д. э. н., профессор РГУ нефти и газа
им. И.М. Губкина, академик РАЕН
е-mail: amastepanov@mail.ru

Alexey MASTEPANOV
Head of the Analytical Center
of the Energy policy and Security (IOGP of the RAS),
a member of the Directorate Council of the IES,
DES., professor of the Gubkin University,
academician of the RANS
e-mail: amastepanov@mail.ru

Аннотация. В статье рассмотрены вопросы формирования нефтегазовой отрасли на Востоке России в рамках развития энергетического сотрудничества со странами Восточной Азии. Показаны роль Восточной Азии в современном мире и основные факторы, которые будут определять важнейшие направления энергетического сотрудничества в этом регионе. Сделан вывод: после ограничений, вызванных эпидемией коронавируса, и спада экономики, основные страны региона продолжат наращивать спрос на энергоносители. В этих условиях объём экспорта углеводородов из России будет ограничен не столько спросом на них со стороны азиатских рынков, сколько возможностью их производства и транспорта в нашей стране.
Ключевые слова: энергетическое сотрудничество, Восточная Азия, Россия, нефть, природный газ, спрос и потребление энергоресурсов, прогнозы развития.

Abstract. The article deals with the formation of the oil and gas industry in the east of Russia in the framework of the development of energy cooperation with the countries of East Asia. The role of East Asia in the world and the main factors that will determine the most important areas of energy cooperation in this region are shown. It was concluded that after the restrictions caused by the coronavirus epidemic and the economic downturn, the main countries of the region will continue to increase demand for energy. In these conditions, the volume of export of hydrocarbons from Russia will be limited by the possibility of their production and transport in our country.
Keywords: energy cooperation, East Asia, Russia, oil, natural gas, energy demand and consumption, development forecasts.

Одним из крупнейших макрорегионов планеты и, одновременно, наиболее динамично развивающимся геополитическим пространством, куда последовательно смещается центр тяжести мировой экономики и политики, является Северо-­Восточная и Юго-­Восточная Азия. Этот регион представляет собой практически безграничный рынок энергетических товаров и услуг. Трудно представить лучший пример потенциально возможного международного взаимодополнения в сфере экономики и энергетики, чем это географическое пространство Восточной Азии, где одни страны богаты энергетическими, минерально-­сырьевыми и другими природными ресурсами, другие — обладают самыми передовыми технологиями, а третьи — огромными трудовыми ресурсами . Потенциал подобного сотрудничества далёк от эффективного использования.
Региональные перетоки топлива и энергии обеспечивают незначительную часть энергопотребления Восточной Азии. Энергетический ландшафт этого региона сегодня представляет собой набор обособленных друг от друга рынков, которые мало взаимодействуют между собой, и где нет речи о глубокой региональной кооперации.
Для России, восток которой богат различными природными ресурсами , но пока ещё недостаточно освоен, сотрудничество с сопредельными государствами Восточной Азии в целом представляет особый интерес.

Важнейшим направлением энергетической политики большинства стран Восточной Азии является совершенствование сложившейся структуры энергопотребления, которое стало особенно актуальным в последнее десятилетие. Причин тому много, но важнейшими из них являются следующие:
необходимость снижения зависимости азиатских экономик от импорта нефти от традиционных поставщиков из удалённых регионов. Нестабильность на Ближнем Востоке, взрывоопасная ситуация в Нигерии и Ливии, санкции в отношении Ирана придали особую значимость этой причине;
необходимость реагирования на вызовы, с которыми сталкивается человечество в связи с изменениями климата, достижения целей, установленных Парижским климатическим соглашением, формирования малоуглеродной энергетики;
необходимость оздоровления окружающей природной среды, сокращения вредных выбросов в атмосферу и улучшения качества воздушных бассейнов, использования экологически более чистых источников энергии.
Энергетическое сотрудничество стран Восточной Азии в долгосрочной перспективе будет определяться всей совокупностью фундаментальных и приходящих факторов (рис. 1).

Среди фундаментальных факторов следует отметить продолжающийся рост населения и экономики при необходимости реагирования на вызовы, связанные с загрязнением окружающей среды и глобальными изменениями климата.
К привходящим факторам, под флагом которых будет развиваться глобальная экономика в течении как минимум ближайших 3–5 лет, можно отнести те самые пресловутые «серые и чёрные лебеди»: торговые и ценовые вой­ны, обвал мировых цен на нефть, пандемия коронавируса и рецессия мировой экономики. Именно они вместе с фундаментальными факторами породили для нефтегазовой отрасли ситуацию «идеального шторма», которая, по всей вероятности, сохранится в ближайшей и среднесрочной перспективе.
В совокупности эти процессы и явления будут являться и важнейшими внешними условиями и факторами развития нефтегазового комплекса России.
Анализ имеющихся оценок и прогнозов энергопотребления в Восточной Азии позволяет сделать вывод, что, выйдя из текущего кризиса и преодолев экономический спад, основные страны региона продолжат наращивать спрос на энергоносители. Причём, не только на адекватные энергетическому переходу возобновляемые источники, но и на углеводороды.

Энергетический ландшафт Восточной Азии представляет собой набор обособленных друг от друга рынков, мало взаимодействующих между собой

Для развивающихся экономик, а большинство стран Восточной Азии относится именно к этой категории государств, на первый план выходят не проблемы глобального изменения климата, а проблемы экономического роста и преодоления энергетической бедности. Поэтому поддержка полного отказа от углеродсодержащих энергоресурсов в угоду политическим амбициям, а энергетический переход — это, прежде всего, политическая цель, означает для большинства развивающихся стран дополнительные трудности в решении злободневных проблем. Дефицит или дороговизна энергоресурсов может перечеркнуть для них саму перспективу экономического роста и достижения хотя бы минимального уровня благосостояния для своего населения.
Кроме того, потребление углеводородов не рухнет в одночасье и в развитых экономиках. Отказ от углеводородной энергетики — это процесс, растянутый во времени и идущий неравномерно, поэтому нефть и особенно природный газ ещё долгое время останутся одними из основных источников энергии и в этих странах.
О возможных масштабах перспективного роста потребностей стран Восточной Азии в энергии можно, в первом приближении, судить по таким показателям, как рост численности населения и его среднедушевое энергопотребление.
Так, по оценкам департамента по экономическим и социальным вопросам ООН, опубликованным в 2019 году, общая численность населения в странах Восточной Азии к 2050 году может увеличиться, по сравнению с ожидаемой численностью в 2020 году, в зависимости от варианта прогноза  в интервале от 64,6 до 171,7 млн человек [5] (рис. 2).

Даже при существующем в этих странах в настоящее время уровне среднедушевого потребления первичной энергии (условно — порядка 2 т. н. э.), это равно прибавке к 2050 году, соответственно, 130–340 млн т. н. э. в год. Если же допустить, что к 2050 году душевое энергопотребление в регионе достигнет современного уровня развитых стран — членов ОЭСР (4,12 т. н. э./чел. [7]), то общее потребление первичной энергии составит в Восточной Азии, с учётом ожидаемого роста населения, порядка 9,9–10,4 млрд т. н. э. При том, что в настоящее время всё население планеты потребляет её порядка 14,3 млрд т. н. э. [7].
Растущий спрос на энергию со стороны стран Восточной Азии в условиях недостаточной ресурсной базы будет всё больше и больше удовлетворяться за счёт импортных поставок нефти и газа.
В результате объём экспорта углеводородов из России будет лимитироваться не столько спросом со стороны азиатских рынков, сколько возможностью их конкурентоспособного производства и транспорта в нашей стране. Именно эта предпосылка лежит в основе дальнейшего анализа возможностей развития нефтегазового комплекса на востоке страны. Другими фундаментальными факторами развития добычи нефти и газа на Востоке России являются возможности минерально-­сырьевой базы отрасли, о которых ещё будет сказано, и успехи научно-­технического прогресса (рис. 3).

Перспективы развития нефтегазового комплекса России на ближайшие пятнадцать лет определены целым рядом принятых и разрабатываемых нормативно-­правовых актов страны в сфере энергетики [8–11], в том числе Энергетической стратегией России до 2035 года, утверждённой правительством 9 июня 2020 года [12].
Энергетическая стратегия исходит из необходимости ускоренного перехода к более эффективной, гибкой и устойчивой энергетике, одной из характеристик которого является оптимизация пространственного размещения энергетической инфраструктуры. В рамках этой оптимизации в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и в Арктической зоне Российской Федерации намечено сформировать нефтегазовые минерально-­сырьевые центры, нефтегазохимические комплексы, расширить инфраструктуру транспортировки энергетических ресурсов. В результате реализации всех этих мер, Россия станет ведущим игроком на рынках Азиатско-­Тихоокеанского региона, доля которых к 2035 году должна достичь 50 % в общем объёме экспорта российских энергетических ресурсов.
Основные показатели развития нефтегазового комплекса страны в соответствии с Энергостратегией показаны в табл. 1.

Официальных документов, определяющих направления, цели и задачи развития нефтегазового комплекса страны на период до 2050 года, пока нет. Имеются лишь некоторые проработки и прогнозные оценки научно-­исследовательских институтов, консалтинговых структур и экспертов, величина которых варьирует в широком диапазоне и не даёт полную картину будущего развития отрасли. Основные, наиболее аргументированные из них, укладываются в диапазон двух сценариев: текущих политик и условий, высоких ресурсов и высоких возможностей.
Сценарий текущих политик исходит из того, что экономическая ситуация в России не претерпит значительных изменений, будут продолжены экономические санкции, сохранится высокая волатильность мировых цен на нефть при среднем её значении в диапазоне 45–60 долларов за баррель в постоянных ценах. При этом в развитых странах мира будет активно реализовываться концепция энергетического перехода.
Сценарий высоких возможностей исходит из того, что в прогнозируемом периоде:

• будет обеспечено необходимое финансирование геологоразведочных работ, в результате которых не менее половины уже известных ресурсов нефти и газа на Востоке России удастся перевести в запасы;
• будет обеспечено развитие на востоке страны и в России в целом необходимой транспортной инфраструктуры (сети магистральных нефте- и газопроводов, морских портов и перевалочных пунктов, обустройство Северного морского пути и прочее);
• будут стабильно высокие мировые цены на нефть (не ниже 80 долларов за баррель в постоянных ценах);
• с России будут сняты западные санкции, и страна получит свободный доступ к мировым финансовым ресурсам, технологиям и компетенциям;
• в результате глобального потепления навигация по Северному морскому пути станет круглогодичной.
• Высокая неопределённость предстоящего развития делает оценки на уровне 2040–2050 годов достаточно условными. В обоих сценариях стратегическими задачами обеспечения развития нефтегазовой отрасли в течение всей рассматриваемой перспективы, то есть в период до 2050 года, являются:
• структурная трансформация отрасли в части увеличения доли углеводородов, добытых с использованием вторичных и третичных методов с повышением коэффициентов извлечения; увеличение в структуре производства продукции с высокой степенью переработки; изменения структуры инвестиций в сторону увеличения доли расходов на НИОКР и инновации;
• развитие транспортной и производственной инфраструктуры Дальнего Востока, Восточной Сибири и российской Арктической зоны;
• минимизация негативного влияния добычи, производства, транспортировки и потребления углеводородов на окружающую среду, климат и здоровье людей.

Возможные уровни перспективного развития нефтегазовой отрасли на Востоке России исходят прежде всего из возможности минерально-­сырьевой базы отрасли.
Согласно данным и оценкам Министерства природных ресурсов и экологии России (Государственные доклады «О состоянии и использовании минерально-­сырьевых ресурсов Российской Федерации» [13,14]), российская сырьевая база жидких углеводородов позволяет стране уверенно смотреть в будущее. Технологически извлекаемые запасы нефти России по состоянию на начало 2019 года составляли 29,8 млрд тонн, конденсата — 4,1 млрд тонн. Перспективные ресурсы нефти категории D0 оцениваются в 13,9 млрд тонн, конденсата — в 1,9 млрд тонн. По оценке Минприроды, можно ожидать, что примерно четверть этих ресурсов в дальнейшем по результатам геологоразведочных работ будет переведена в промышленные категории запасов. Прогнозные ресурсы нефти и конденсата категорий D1+D2, достоверность которых значительно ниже, оцениваются в 43,9 и 11,3 млрд тонн, соответственно.
Значительная часть разведанных запасов и ресурсов нефти находится как раз на востоке страны. Их распределение по основным субъектам и морям России показано на рис. 4.
В соответствии с таким территориальным распределением ресурсов, в годы рассматриваемой перспективы продолжится перемещение основных нефтегазодобывающих центров страны именно в восточном и северном направлениях. На востоке страны находится и основная часть разведанных запасов и ресурсов природного газа (рис. 5).

Именно здесь, на Востоке и Севере России, на базе ресурсов полуостровов Гыдан и Ямал, акватории Карского моря, Лено-­Тунгусского, Лено-­Вилюйского, Восточно-­Арктического, Лаптевоморского, Охотского и других нефтегазовых бассейнов, будут формироваться новые экспортноориентированные нефтегазодобывающие центры.
Добыча нефти в России на уровне 2040–2050 годов при благоприятной конъюнктуре мирового и внутреннего рынков, то есть в сценарии высоких ресурсов/высоких возможностей, может составить порядка 570–590 млн тонн в год, в том числе на Востоке России — порядка 120 млн т (табл. 2). Для обеспечения такого уровня добычи потребуется существенно прирастить запасы нефти, в том числе и в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке.

Подобный рост добычи нефти позволит продолжить наращивание и объёмов её экспорта, который к 2050 году может достичь 340 млн тонн, в том числе в страны АТР — до 170 млн тонн в год. Существенно вырастут поставки в этот регион и нефтепродуктов.
Естественно, что в сценарии текущих политик и условий объёмы и добычи нефти, и её экспорта будут существенно ниже.
В части добычи газа в настоящее время Россия не имеет сдерживающих факторов со стороны ресурсно-­сырьевой базы. Стратегическими задачами развития газовой отрасли на сегодняшний день и на долгосрочную перспективу являются комплексное развитие существующих и создание новых центров газодобычи. Перспективные уровни производства будут определяться потребностями основных энергетических и газовых рынков в Европе и странах АТР, а также внутренним спросом на газовое топливо.
Однако за пределами 2035 года, даже в сценарии высоких возможностей, значительного прироста добычи природного газа в целом по России ожидать не приходится. В то же время на востоке страны в этом сценарии добыча газа к 2050 году может увеличиться более чем в полтора раза по сравнению с уровнем 2035 года, зафиксированным в Энергостратегии.
Что касается сжиженного природного газа, то в соответствии с логикой развития газовых рынков в рассматриваемый период ожидается рост его производства темпами, значительно превышающими рост добычи газа.
Значительно увеличится в сценарии высоких ресурсов/высоких возможностей экспорт природного газа — как трубопроводного, так и СПГ, особенно в страны АТР. Причём, быстрый рост экспортных поставок газа в восточном направлении ожидается и в сценарии текущих политик и условий (табл. 3).

В целом же широкомасштабное экономическое и научно-­технологическое сотрудничество России со странами Восточной Азии и АТР может в перспективе существенно изменить всю экономическую карту Востока России (рис. 6).

Основными направлениями такого сотрудничества могли бы быть:
развитие добычи и переработки нефти и газа в России, в том числе путём реализации крупных международных проектов;
развитие экспортоориентированной транспортной инфраструктуры;
совместное создание технологий, обеспечивающих эффективную разработку различных типов нефти и газа, перевод нетрадиционных углеводородов из категории ресурсов в категорию запасов, а также глубокую переработку углеводородного сырья.
Естественно, что в первую очередь мы рассчитываем на такое сотрудничество — как двустороннее, так и многостороннее — с нашими соседями на Востоке России.
Высокая неопределённость предстоящего развития делает представленные в статье оценки на уровне 2040–2050 годов достаточно условными. В зависимости от соотношения различных условий и рассмотренных сценариев, добыча и экспорт нефти и газа, в том числе в страны Восточной Азии, могут варьировать в широком диапазоне. Но эти оценки показывают главное — возможности России. А как эти возможности будут реализованы, покажет время.