Абел АГАНБЕГЯН
Академик РАН, зав. кафедрой
РАНХиГС при Президенте РФ
e-mail: anna.gorshik@yandex.ru
Социально-экономическая сфера России в течение десяти лет находится в стагнации, которая усугубилась в последние два года из-за эпидемии коронавируса. И если выход из пандемийного кризиса не даст стране новые стимулы для развития, то, по мнению экспертов, это закончится неизбежным крахом экономической и социальной системы. За последние 30 лет валовый внутренний продукт России увеличился всего на 15 %, а объём промышленности не достиг результатов Советской России. Инвестиции в основной капитал и их доля в ВВП – главный двигатель социально-экономического роста – оказался почти вдвое ниже по сравнению с советским временем. За эти годы валовый внутренний продукт развитых стран увеличился примерно в 2 раза, постсоциалистических стран Европы – в 2,5–3 раза, а развивающихся стран во главе с Китаем и Индией – в 4–5 раз.
Главная причина этого застоя состоит в том, что за 30 лет нам не удалось создать новой социально-экономической системы, содержащей внутренний двигатель развития. Сформированная государственно-олигархическая система экономики и отсталая социальная сфера оказались без эффективного рынка капитала с конкурентной средой, который двигает вверх экономику. Фондовый рынок России, сформированный из «коротких денег», во многом носит спекулятивный характер, не являясь существенным источником инвестиций в основной капитал, как в других рыночных странах. В ряде крупных отраслей и сферах деятельности господствуют государственные или олигархические монополии, подавляющие конкуренцию. К тому же мы отказались от системы народно-хозяйственного стратегического планирования, которая могла бы явиться дополнительным драйвером развития.
Возобновление социально-экономического развития при сохранности народа России является жизненно важной и основополагающей целью социально-экономической политики.
Согласно опубликованным прогнозам Минэкономразвития на перспективу и намеченным бюджетным проектам до 2024 г., возобновления социально-экономического роста не предвидится. Всемирный банк, МВФ, зарубежные и российские эксперты полагают, что в обозримой перспективе социально-экономический рост России будет ограничен 1,5–2,5 % в год. А это – продолжение стагнации. Показатель реального дохода в России, максимум которого был достигнут в 2012–2013 гг., а сегодня находится на 10 % ниже этого уровня, вряд ли будет восстановлен даже к 2024–2025 гг. К тому же мы имеем самый низкий показатель удельного веса инвестиций в основной капитал в ВВП (17–18 %) и научно-образовательные сферы (НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии и здравоохранение). Это не обеспечивает даже простого воспроизводства и закономерно ведёт страну к стагнации. Для того, чтобы обеспечить ежегодный социально-экономический рост хотя бы в размере 3–4 %, доля инвестиций в ВВП, как минимум, должна быть повышена до 20–22 % при более эффективном использовании этих средств. А для перехода к устойчивому социально-экономическому росту с учётом современных требований к его качеству, необходимо увеличить её до 25 %.
Из всего сказанного ясна важность анализа источников и факторов, от которых зависит наш социально-экономический рост. Ключевая проблема здесь – роль топливно-энергетического комплекса, доля которого в экономике России является самой высокой среди крупных стран мира. Именно ТЭК во многом определяет развитие экономики и социальной сферы нашей страны.
В наследство от СССР России достался самый развитый в мире топливно-энергетический комплекс. Добыча нефти и газа занимала первое место среди стран мира, добыча угля – второе место после США, так же, как и производство электроэнергии. ТЭК занимал самое высокое место в нашем ВВП и обеспечивал две трети экспортной выручки страны, а также приносил огромные рентные платежи, за счёт которых наполовину финансировался бюджет России.
За прошедшие 30 лет топливно-энергетический комплекс России увеличился, прежде всего, по линии добычи и переработки нефти и природного газа. Примерно на одном уровне осталось производство и потребление электроэнергии и тепла, но оно было существенно улучшено благодаря переводу многих электростанций и котельных на газ. Мало изменился общий объём добываемого угля. При этом экспорт углеводородного сырья из России заметно увеличился и в среднем составлял около 70 % всех промышленных поставок за рубеж.
В период 10‑летнего восстановительного подъёма (1999–2008 гг.), а это был единственный столь значительный период роста в новой России, топливно-энергетический комплекс сыграл решающую роль.
Главным источником крупных дополнительных средств от развития ТЭК в это восстановительное десятилетие было увеличение цены на нефть, которое стимулировало дополнительный рост добычи и более ускоренное увеличение экспорта нефти. Соответствующие данные представлены в таблице 1.
Кроме того, резко увеличился экспорт нефтепродуктов, который принёс в российский бюджет в 2008 году 41 млрд долларов. В итоге экспорт нефти и нефтепродуктов оценивается в 2008 году в 180 млрд долларов. Экспорт природного газа увеличился с 1998 по 2008 год в 7,8 раза и дополнительно принес 66,4 млрд долларов. Экспорт угля в 2008 году обеспечил 8 млрд долларов. В итоге суммарная выручка от экспорта топливно-энергетических ресурсов в 2008 г. превысила 260 млрд долларов. С учетом экспорта нефте- и газохимических продуктов, а также угольного кокса и электроэнергии, общий объём экспорта ТЭК превысил 300 млрд долларов и составил около 70 % всей экспортной выручки России.
В период 2000–2008 гг. за счёт роста экспортной выручки в 6 раз в страну дополнительно пришло около 2 трлн долларов. Три четверти этой дополнительной выручки было изъято государством в виде различных налогов и сборов. За счёт этих средств страна в основном расплатилась с огромным внешнеэкономическим долгом, который оставил в наследство первый президент РФ Б. Н. Ельцин. Долг сократился со 158 млрд долларов до 38 млрд к 2008 г. За счёт валютной выручки объём золотовалютных резервов страны увеличился с 10 до 597 млрд долларов – максимум в августе 2008 г. Часть этих средств пополнила госбюджет, так что доля консолидированного бюджета вместе с внебюджетными госфондами (пенсионным, здравоохранения и социальным) в составе ВВП удвоилась с 20 % в 1999 г. до 40 % в 2009 г. Ускоренный рост бюджета тянул за собой вверх всю экономику.
Значительная часть дополнительной экспортной выручки пошла на приоритетное увеличение доходов и потребления населения. Реальные доходы населения при этом увеличились за 1999–2008 гг. в 2,3 раза при росте ВВП в 1,9 раза. Доля граждан, проживающих на доходы ниже прожиточного минимума, сократилась с 45 % населения страны в кризис 1998–1999 гг. до 15 %. Доходы богатых росли быстрее. Разница в душевом доходе 10 % богатого населения и 10 % бедного населения составляла 15–16 раз. Но жизнь практически всех слоёв населения значительно улучшилась, в том числе за счет увеличения пенсий, подъёма здравоохранения и образования, повышения размера различных пособий.
Столь высокий рост доходов населения обеспечил ускоренное развитие розничной торговли, платных услуг и массовое улучшение жилищных условий за счёт приобретения жилья. Ежегодно эта сфера возрастала в 1,5–2 раза быстрее экономики в целом. Суммарно расходы населения составили около 30 % ВВП.
Но, пожалуй, самый большой прирост от экспортной выручки получили инвестиции в основной капитал, которые за 10 восстановительных лет увеличились в 2,8 раза и также явились важным драйвером социально-экономического роста. Таким образом, влияние топливно-энергетического комплекса на социально-экономическое развитие страны в восстановительный период было всеобъемлющим.
После относительно короткого, с четвёртого квартала 2008 г. и до четвёртого квартала 2009 г., но глубокого социально-экономического кризиса 2008–2009 гг., наступил трёхлетний период послекризисного восстановления (2010–2012 гг.). Благодаря эффективной антикризисной политике реальные доходы населения в кризис не снизились, а пенсии даже повысились. Розничный товарооборот сократился всего на 5–6 %, в то время как ВВП – на 8 %, а промышленность – на 11 %. Эти показатели были восстановлены в течение 2010 г. Два года потребовалось, чтобы восстановить докризисный уровень промышленности, грузооборота и внешней торговли, которая сократилась на 40 %, в то время как мировая внешняя торговля снизилась на 20 %. Сильное влияние оказало снижение цены на нефть в 2009 г. и её восстановление в 2010–2011 гг. В 2012 г. стоимость барреля нефти возросла и составила рекордные для России 112 долларов в сравнении с 95 долларами в 2008 г.
Три года восстановления потребовалось, чтобы превзойти докризисный уровень инвестиций в основной капитал и достигнуть прежнего уровня строительства. Не удалось восстановить только фондовую биржу России, объём которой в кризис сократился в 4 раза в долларовом выражении, затем поднялся втрое, но не достиг докризисного уровня.
В ходе этого трёхлетнего подъёма удалось разогнать среднегодовой рост инвестиций в основной капитал до 8 %, и во многом благодаря этому на 4 % в среднем в год прирастал ВВП. Этот прирост в основном соответствовал темпам увеличения мировой экономики и был двое выше по сравнению с развитыми странами. В то же время он уступал темпам развивающихся стран, экономика которых увеличивалась ежегодно в среднем по 6 %.
Определённую роль в восстановительном подъёме сыграл рост топливно-энергетического комплекса, благодаря которому экспортная выручка увеличилась примерно на 50 млрд долларов, до 523 млрд долларов в 2012 г. в сравнении с 472 млрд долларов в предкризисном 2008 г.
Но темпы роста этого трёхлетнего восстановления были в 1,5 раза ниже, чем среднегодовые показатели первой десятилетки после развала СССР. В 1,5 раза ниже был и прирост инвестиций в основной капитал, в 3–4 раза медленнее был прирост реальных доходов населения. И это было связано с тем, что рост цен на нефть в послекризисный период был относительно небольшим. Для того чтобы быстро поддержать пострадавшую банковскую систему и ряд крупных организаций, которые должны были выплатить валютные долги, взятые накануне кризиса, государству пришлось потратить значительные средства, в том числе 211 млрд долларов из золотовалютных резервов. Зато удалось предотвратить банковский кризис, который в 1998–1999 гг. обанкротил все крупнейшие частные банки России за исключением Альфа-Банка.
Несмотря на благоприятные условия для дальнейшего социально-экономического роста в виде большой экспортной выручки, набранных темпов роста инвестиций и ВВП, рекордно низкой инфляции (5,1 % в 2012 г.), минимальной ключевой ставке Центрального банка (5,5 %), хороших торгово-промышленных отношений с другими странами и доступу к дешёвым ресурсам мирового финансового рынка, намеченного продолжения социально-экономического роста после 2012 г. не произошло.
Напротив, с 2013 г. началась стагнация, в 2–3 раза снизился прирост ВВП, наступила депрессия в инвестиционной активности, на 30 % сократились государственные инвестиции в экономику страны и начался крупный ежегодный отток капитала из России. Всё это вызвало застой, который начался почти за 1,5 года до присоединения Крыма, до введения санкций против России и до начавшегося со второй половины 2014 г. снижения цен на нефть в связи с политикой Саудовской Аравии и стран ОПЕК, направленной против увеличения добычи сланцевой нефти в США.
В конце 2014 г. против России были введены санкции, ограничивающие доступ на мировой финансовый рынок. Было не рекомендовано также поставлять в Россию товары двойного назначения (для гражданских и военных нужд), запрещена поставка современного нефтегазового оборудования для добычи сланцевой нефти и газа, а также работ на шельфе. Всё это на 1–1,5 % снижало наш ВВП, по мнению экспертов.
Цены на нефть со второй половины 2014 года снизились почти вдвое, до 60–65 долларов, но это не оказало сильного влияния на сокращение добычи сланцевой нефти в США. Снижение этих цен продолжилось, и они достигли дна в 20–30 долларов за баррель во второй половине 2015 и начале 2016 гг. При таких ценах добывать сланцевую нефть было уже невыгодно, США начали демонтировать соответствующее оборудование. Падение цен сказалось на всех странах Персидского залива, в первую очередь, на Саудовской Аравии, дефицит бюджета которой составил в 2015 г. 97,5 млрд долларов. Пострадали бюджеты других стран ОПЕК. Государства вынуждены были договориться с Россией и Ираном о сокращении добычи нефти и восстановлении цен до 60–70 долларов, что произошло в 2017–2018 гг.
Санкции и снижение цен на нефть вызвали социально-экономическую рецессию со снижением ВВП на 2,5 %, промышленности – на 3,4 %, инвестиций в основной капитал – на 8,5 %. Самое плохое, что это разогнало годовую инфляцию потребительских цен в России до 15,5 % и привело к снижению реальной зарплаты в 2015 г. на 9,5 %. Следующий 2016 г. был практически нулевым по приросту ВВП, а в 2017–2018 гг. рост ВВП возобновился за счёт восстановления цен на нефть и нефтепродукты.
Наивысший уровень нефтяных цен в этот период был достигнут в 2018 г. – 70 долларов за баррель. А в 2019 г. он сократился примерно на 10 % и составил 63,6 доллара. Этот год – последний предкризисный год, поэтому уместно привести здесь итоговые показатели развития топливно-энергетического комплекса России на фоне общемировых показателей.
Как видите, новая Россия за 30 лет своего существования сумела поддержать высокоразвитый топливно-энергетический комплекс страны. Добыча нефти и газа, производство нефтепродуктов увеличились по сравнению с советским временем, в то время как добыча угля и производство электроэнергии остались примерно на том же уровне. При этом заметно увеличился экспорт. В общем составе экспорта России доля энергетических ресурсов достигала около 70 %. В то же время Россия переместилась по объёму топливно-энергетического комплекса с первого места на третье, пропустив вперёд Китай и США, которые во времена СССР производили намного меньше топливно-энергетических продуктов. Благодаря добыче сланцевой нефти и газа США в последний период вышли на первое место в мире. Китай обогнал Россию по объёму нефтепереработки, и Россия со второго переместилась на третье место. По добыче угля Россию опередила Индия, Индонезия и Австралия. Китай и Индия опередили Россию и по производству электроэнергии, хотя в советское время она занимала 2 место после США. Доля России в производстве электроэнергии в мире – всего 4,2 %, экспорт электроэнергии небольшой и от общего числа экспорта страны составляет всего 1 %.
Доля ВВП в мировой экономике составляет 3,1 %, и здесь Россия на 6 месте при расчёте по паритету покупательной способности после Китая, США, Индии, Японии и Германии. К России по объёму ВВП приблизились Индонезия и Бразилия, которые в последнее время развивались вдвое быстрее в сравнении со стагнирующей экономикой нашей страны. Если стагнация в России продолжится, то в период до 2030 г. эти страны, вероятно, обойдут Россию. Если же объём ВВП подсчитать по рыночному курсу, то Россия, по оценке Всемирного банка, занимает здесь 11 место, пропустив вперёд, кроме названных выше стран, Великобританию, Францию, Италию, Канаду и Южную Корею. Если стагнация продолжится, то Россия пропустит вперёд в этом десятилетии Бразилию, Австралию и, возможно, Испанию. Доля России в мировом экспорте ещё ниже – 2,3 % в предкризисный период в 2018–2019 гг.
Таким образом, доля России в мировом топливно-энергетическом комплексе втрое выше, чем доля в экономике. При этом по газу в 5,5 раз выше, а по нефти почти в 4 раза выше. По доле в экспорте топливно-энергетической продукции показатели России в 5 раз выше, чем по общему объёму экспорта, в том числе по экспорту нефти в 15 раз выше, нефтепродуктов – в 6 раз выше, угля – в 8 раз выше и газа – в 9 раз выше.
Чтобы оценить степень воздействия динамики ТЭК России на развитие всей экономики, приведём показатели доли топливно-энергетического комплекса в составе внутреннего валового продукта нашей страны. Грубо эта доля оценивается в размере 25 %, включая не только производство всех продуктов топливно-энергетического комплекса, но и затраты по их перевозке и торговле. Кроме того, на развитие топливно-энергетического комплекса России направляется примерно четверть всех инвестиций в основной капитал, а это ещё 5 % ВВП, которая не учтена в показателях. Не представлена в этих показателях и часть государственных и частных финансов, связанных с функционированием ТЭК.
Если всё это учесть, то удельный вес ТЭК в экономике России составит около 30 %. Это означает, что при увеличении за год объёма ТЭК и связанных с ним отраслей на 1 %, прирост ВВП всей страны составит 0,3 %. Такова колоссальная роль топливно-энергетического комплекса в социально-экономическом развитии нашей страны. И эта роль, как мы видим из исторического обзора, не всегда позитивна. ТЭК обеспечивал 3–4‑процентный ежегодный темп роста ВВП в 2000–2008 гг. в период восстановительного подъёма, как это было показано выше. Но с 2014 г. цены на топливно-энергетические ресурсы сократились более чем в 1,5 раза, и это замедлило развитие нашей страны, содействовало её застою.
Какие изменения претерпел топливно-энергетический комплекс в кризис 2020–2022 гг. от коронавирусной пандемии?
В следующей таблице представлены показатели главной отрасли ТЭК – нефтяной в первые два года кризиса в сравнении с предшествующим периодом.
Что нас ждёт впереди в связи с наступившим четвёртым в мировой истории энергопереходом, связанным в долгосрочной перспективе с углеродной нейтральностью и приоритетным развитием «зелёной» экономики, в том числе для предотвращения нежелательных климатических изменений?
Развитые страны, как известно, выдвинули задачу – перейти на углеродную нейтральность для предотвращения выбросов СО2 в атмосферу к 2050 г. Это серьёзно сократит добычу нефти и нефтепереработку. Природный газ, обладающий лучшими экологическими качествами, если и сократится, то в намного меньшем объеме. Возможно, он станет главным сырьём для производства водорода. Производство электроэнергии ускорится за счёт глубины электрификации. Постепенно электродвигатели заменят двигатели внутреннего сгорания, а само производство электроэнергии будет осуществляться всё больше за счёт возобновляемых источников: во‑первых, за счёт солнечной энергии, во‑вторых, за счёт энергии ветра. Возможные перспективы имеет и ядерная энергетика, особенно если в обозримое время удастся до конца решить проблемы безотходности использования ядерного топлива, безопасности АЭС и дороговизны их строительства. Очевидным является значительное сокращение добычи и потребления угля, постепенная ликвидация угольных электростанций и котельных, загрязняющих атмосферу. Этот процесс уже начался несколько лет назад. С 2011 года в мире идет сокращение добычи угля, особенно в США и Китае – в странах с наибольшим потреблением угля. В России до 2019 г. шло небольшое увеличение его производства. Вскоре общемировая тенденция на снижение угольного производства коснётся и нашей страны.
Топливно-энергетический комплекс заметно просел в 2020 г. из-за снижения цен на нефть, газ и уголь в 1,5 раза и из-за сокращения спроса в кризисный год. В 2021 г. цена на нефть резко поднялась до 69 долларов за баррель. Ещё значительнее поднялась цена на газ, особенно в Европе, где возник дефицит газовых ресурсов. Увеличился и экспорт угля. В целом же экспорт топливно-энергетических ресурсов из-за недостаточного спроса на российскую нефть, в том числе обострения конкуренции, немного недотянул до докризисных объёмов. Но подъём мировой экономики в 2022 г., по-видимому, увеличит этот спрос и докризисные объёмы экспорта будут превзойдены. Что касается более отдалённой перспективы, то в следующем десятилетии, возможно, потребность в нефти начнёт сокращаться, в том числе за счёт электрификации транспорта, и её добыча начнёт постепенно снижаться и в России.
Всё большая часть российской нефти будет использоваться для ускоренного производства нефтехимической продукции более высоких переделов. Особенно перспективным здесь является развитие синтетической химии. Это сдержит темпы сокращения добычи нефти в нашей стране.
Ясно, что речь идёт о постепенном процессе, который как-то можно предвидеть на ближайшие 10–15 лет. Прогнозировать на более длительный срок намного сложнее с учетом появления все больших инноваций, неясности затрат на производство и хранение солнечной и ветряной энергии, перспектив развития ядерной энергетики и планов по переходу на углеродную нейтральность.
В России правительством утверждена Энергетическая стратегия до 2035 г. Программа, прямо скажем, не радикальная, и доля топливно-энергетического комплекса в составе ВВП сократится не сильно. Роль топливно-энергетического комплекса как ведущей отрасли сохранится и вряд ли будет сильно тормозить социально-экономическое развитие. Но всё же можно сделать вывод, что драйвером социально-экономического роста при всей значимости этот комплекс уже не будет.
