Во имя стабильности

Арсений ПОГОСЯН
Обозреватель журнала «Энергетическая политика»
e-mail: pogosyanas@minenergo.gov.ru

Анна ГОРШКОВА
Главный редактор журнала «Энергетическая политика»
e-mail: GorshkovaAA@minenergo.gov.ru

Arceny POGOSYAN
Observer of Energy Policy
e-mail: pogosyanas@minenergo.gov.ru

Anna Gorshkova
Chief editor of Energy Policy
e-mail: GorshkovaAA@minenergo.gov.ru

Аннотация. Топливный рынок России в первой половине 2020 года находился в условиях пониженного спроса со стороны потребителя, вызванных ограничениями из-за пандемии коронавируса. В статье анализируются причины и следствие примененных ограничений, текущая ситуация на рынке и варианты ее дальнейшего развития.
Ключевые слова: нефтеперерабатывающая отрасль, обратный акциз на нефть, демпфер,
топливный рынок.

Abstract. The Russian fuel market in the first half of 2020 was in conditions of reduced consumer demand caused by restrictions due to the coronavirus pandemic. The article analyzes the reasons and consequences of the applied restrictions, the current market situation and options for its further development.
Keywords: оil refining industry, reverse excise tax on oil, fuel market.

Нефтеперерабатывающая отрасль России начинает выходить из коронавирусного сумрака. По данным Минэнерго России, летом спрос на топливо почти сравняется с показателем прошлого года, нефтеперерабатывающие заводы практически полностью восстановят производство после внеплановых ремонтов, а цены на нефтепродукты будут расти в пределах инфляции. Если отбросить справедливые, но несовместимые с российской реальностью вопросы о том, почему цена на бензин не падает вслед за обвалом нефтяных котировок, то станет понятно, что нефтеперерабатывающая отрасль выдержала этот ковидный натиск.

Не ради экономики, а ради безопасности

Весна 2020 года стала «черной» для рынка «черного золота». За каких-то 60 дней в отрасли случились разрыв сделки ОПЕК+ и ценовая вой­на между Саудовской Аравией и Россией, мировая эпидемия коронавируса и повсеместный карантин, трехкратное падение спроса на нефть и крах нефтяного рынка, глобальная остановка производства и заполнение до 80 % всех мировых нефтяных хранилищ. В отрасли росла паника, основным лейтмотивом которой стала идея о том, что энергетический мир трансформируется прямо на глазах и уже никогда не будет прежним. Люди тотально перейдут на удаленный режим работы и откажутся от поездок дальше своего района, энергетики забудут про ископаемые энергоресурсы и перейдут исключительно на возобновляемые источники, производство почти в одно мгновение станет цифровым, мировая торговля перейдет в режим онлайн, а единственной востребованной профессией будет курьер на электросамокате.
Панические настроения поддерживались данными статистики. Снижение мирового спроса на нефть в марте-­апреле составило в среднем около 15–20 %, на бензин и дизельное топливо примерно 35–40 %. Потребление авиакеросина «просело» как минимум вдвое. Одновременно в апреле-мае крэк-спреды (разница между стоимостью нефти и основных нефтепродуктов) стали уходить в отрицательное значение. «То есть просто представьте себе, что в апреле, мае, начале июня вы, производя бензин и дизель, получали за это меньше денег, чем просто продав нефть. Переработка, то, что в теории должно создавать дополнительную стоимость, являлось процессом, который уничтожает стоимость базового сырья. Тем не менее в этих условиях компании все равно должны и в полной мере обеспечивали снабжение рынка нефтепродуктами», – пояснял на пресс-­конференции в конце июля заместитель министра энергетики РФ Павел Сорокин.

Россия является одним из крупнейших нефтепереработчиков на мировом рынке. В прошлом году объем переработанной нефти достиг 285,1 млн тонн. Так что тотальное падение спроса на основные виды топлива из-за искусственного ограничения передвижения, могло естественным образом сильно ударить по экономике страны. На фоне таких неутешительных данных перед Россией встал вопрос о защите не только нефтедобычи, приносящей государству основной доход, но и нефтепереработки, обеспечивающей национальную безопасность страны. Главной задачей Минэнерго было не допустить закрытия нефтеперерабатывающих заводов.
Весной большая часть из них была переведена на внеплановые ремонты. В первом квартале на ремонт было остановлено 15 установок, тогда как по плану должно было остановиться 7, во втором квартале на ремонт ушло 23 установки при плане в 19, говорится в презентации директора Департамента переработки и транспортировки нефти Минэнерго РФ Антона Рубцова для конференции «Argus глобальный рынок нефтепродуктов 2020».
Одновременно был введен запрет на импорт бензина в Россию. Как поясняло Минэнерго, эта была хоть и протекционистская, но оправданная мера. Импорт бензина в Россию мог идти, в основном из Белоруссии. За все время нормального функционирования рынка он не превышал 100 тысяч тонн в год. На фоне общероссийского потребления бензина более 30 млн тонн это не представляло ­какой-либо угрозы. Однако в условиях работы обратного акциза на нефть с демпфирующей компонентой, когда в России цены на бензин оставались на стабильном уровне при падении нефтяных котировок, появление более дешевого белорусского топлива могло дестабилизировать всю отечественную нефтепродуктовую систему. «Эта мера была принята исходя не из экономических соображений, а из соображений национальной безопасности», – пояснял А. Рубцов.
«В результате, удалось, с одной стороны, удержать производство бензина на уровне выше, чем уровень спроса, второе – скоординировать действия по ремонтам нефтеперерабатывающих заводов этой весной. То есть нам удалось подготовиться к росту спроса в мае и июле. С начала лета по сегодняшний день предложение бензина выросло на 35 %», – добавил он на конференции.

Стабильность в приоритете

Серьезную поддержку отрасли в этот момент, как ни парадоксально, оказала новая налоговая система обратного акциза на нефть с демпфирующим механизмом, которая направлена на сдерживание цен в ключевом звене цепочки – оптовом и мелкооптовом сегментах рынка. Экономический смысл демпфера заключается в том, чтобы в условиях высоких цен на нефть сдерживать рост розничных цен в пределах инфляции при сохранении достаточного уровня рентабельности как для сетей АЗС, так и для заводов-­производителей. Это достигается за счет компенсации из средств федерального бюджета российским НПЗ, разницы между ценой экспортной альтернативы и ценой внутреннего рынка, исходя из базового размера выплат, рассчитываемого в 2020 году как 15 тысяч руб./т по бензину и примерно 10 тысяч руб./т по дизельному топливу. При этом для бесперебойного снабжения не только относительно обеспеченных НПЗ европейских потребителей, но и населения на Дальнем Востоке, поставщикам топлива в этот регион выплачивается дополнительная компенсация.
Впрочем, этот механизм работает и в обратную сторону, что является серьезной поддержкой доходной части бюджета в условиях падения других поступлений. В случае резкого снижения цен на нефть и нефтепродукты в Европе и роста доходности поставок топлива на внутренний рынок, компании вынуждены выплачивать в бюджет часть дополнительных доходов. Подобный «страховой случай» наступил в феврале 2020 года – и действует до сих пор.
«Создалась интересная ситуация, при которой российский рынок вновь стал премиальным. Сейчас из-за резкого провала экспортных цен и меньшего снижения на бирже, внутренний рынок стал высоко премиальным. В какой-то степени, это логично, потому что демпфер считается не от биржевой, а от фиксированной цены», – рассказал старший аналитик Argus Сергей Агибалов на конференции «Argus глобальный рынок нефтепродуктов 2020».

Премиальность внутреннего рынка по большей части нивелируется демпфирующим обратным акцизом на нефть. Поэтому российские нефтяные компании не много выиграли от сохранения высоких цен на топливо на своих заправках при одновременном обвале нефтяных котировок. «Если в 2019 году нефтеперерабатывающие заводы получили из бюджета около 300 млрд руб­лей от обратного акциза на нефть с демпфером, то в этом году их выпадающие доходы от демпфера могут составить порядка 350 млрд руб­лей. То есть компании, по сути, вернут в бюджет те деньги, которые они получили в прошлом году и даже больше», – отметил С. Агибалов.
Кроме того, этой весной демпфер выполнил свою главную функцию – защитил внутренний рынок от резкого перепада цен на топливо вслед за нефтяными котировками. Хотя именно за это на Минэнерго обрушилась волна критики со стороны потребителей бензина.
«Цены на АЗС являются очень важным социальным параметром и индикатором стабильности рынка, поэтому в 2018 году после долгих дискуссий было принято решение о том, что они не должны изменяться больше, чем на уровень инфляции. На мировом рынке происходят очень резкие колебания, рынок крайне волатилен. Например, если посмотреть динамику цен на нефть, то в апреле стоимость Brent упала до 15 долларов за баррель (Urals еще ниже), а в начале лета произошло восстановление до 43–44 долларов за баррель. Фактически произошел более чем трехкратный рост, связанный с предпринятыми странами-­производителями мерами по добровольному ограничению добычи, которые позволили сбалансировать и вернуть цены ближе к справедливому уровню. Если бы не было демпфера, то этот трехкратный рост, естественно, отразился бы потом на стоимости топлива и мог бы вызвать серьезный негативный эффект для экономики», – пояснил П. Сорокин.
Поэтому несмотря на эмоциональную критику со стороны населения, прозвучавшую этой весной, отменять демпфирующий механизм пока никто не собирается. Тем более, что уже летом, с отменой ограничений на автомобильное передвижение спрос на бензин стал расти семимильными шагами.

Торговля набирает оборот

Первым симптомом оздоровления рынка стали рост продаж топлива на Санкт-­Петербургской международной товарно-­сырьевой бирже. В апреле этого года в разгар мировых карантинных мер и тотального падения спроса на топливо как на внутреннем, так и на внешнем рынке, продажи бензина на бирже упали почти на 17 % по сравнению с прошлым годом. Падение спроса увлекло за собой и снижение цены, которая оказалась ниже общего объема обязательных платежей компании по обратному акцизу на нефть с демпфером, по акцизу на продажи топлива и НДС. В итоге, Минэнерго и ФАС приняли решение временно на три месяца снизить объем рекомендуемых продаж топлива на бирже по бензину с 10 до 5 % от производства, а по дизельному топливу с 6 до 3 %.

«Это делалось для того, чтобы не затоваривать искусственно биржу и не сбивать искусственно цену на нефтепродукты, потому что она должна находиться в пределах параметров, которые позволяют обеспечить НПЗ минимальную доходность. Как только спрос начал восстанавливаться, все компании добровольно вернулись к старым нормативам», – отметил П. Сорокин.
Первые ростки спроса бензина на бирже стали наблюдаться уже в мае. В июне рост спроса на бензин превысил показатели 2019 года на 8 %, на дизельное топливо – на 5,4 %. В июле общие продажи топлива на бирже установили рекорд за последние два года, достигнув 2,2 млн тонн. Это на 12 % больше показателей прошлого года. На этом фоне Минэнерго и ФАС после череды совещаний договорились и снова изменили рекомендации по объемам реализации нефтепродуктов на бирже уже в сторону повышения. Согласно предложению ведомств, реализация бензина на бирже должна вырасти с 10 до 11 % от объемов производства, а дизельного топлива – с 6 до 7,5 %. Эти рекомендации, по сути, лишь формализовали текущее положение на рынке, когда нефтяные компании вслед за спросом оперативно стали увеличивать продажи топлива.

Забыть ковид как страшный сон и двигаться вперед

Летний рост спроса на топливо продиктован желанием людей забыть весну 2020 года, с ее эпидемией коронавируса, режимом самоизоляции и общей социальной нервозностью. Из-за закрытых границ многие отправились в отпуска на личных автомобилях, поддержав тем самым спрос на премиальные сорта бензина.
Теперь перед Минэнерго стоит задача успеть обеспечить должный уровень производства топлива при сохранении его рентабельности, а также создать к осени резервы нефти на уровне 2019 года.
«Мы сейчас рекомендуем в связи с ожидаемым увеличением добычи нефти (в рамках сделки ОПЕК+ – Э.П.) максимальный объем данного роста направить на российские НПЗ для повышения загрузки и производства автомобильного бензина для того, чтобы можно было создать товарные запасы на период ремонтов, чтобы гарантированно пройти его без ­каких-либо рисков. Экономика переработки это уже позволяет сделать», – подчеркнул П. Сорокин.
Постепенно ситуация будет нормализоваться, в том числе за счет снижения выплат по обратному акцизу на нефть с демпфером. «Демпфер уже достаточно существенно сократился – с 15–18 тысяч руб./т на пике до 5–7 тысяч руб./т. По мере дальнейшего роста крэк-спредов на европейских рынках, он также будет снижаться. Мы видим потенциал для снижения цен на 92-й бензин на оптовых торгах – как связанный с уменьшением демпфера и ростом крэк-спредов, так и с дополнительным насыщением рынка. По АИ‑95 в связи с резким скачком спроса мы видели опережающие темпы роста оптовых цен, но они постепенно тоже снижаются по той причине, что на рынок поступают дополнительные объемы», – добавил он. Темпы роста цен непосредственно на АЗС останутся в рамках инфляции.
Все это позволяет говорить о том, что российский топливный рынок смог пройти кризис, вызванный эпидемией коронавируса, достаточно уверенно, без существенных потерь и катаклизмов.
«Мы видим и то, какие трудности испытывают ВИНК с точки зрения убыточности производства и нефтепереработки. Мы ведем работу со всеми участниками рынка, мы знаем о том, что независимый розничный сегмент испытывает сейчас трудности. Поэтому считаем, что предпринятые шаги стали неким компромиссным вариантом, направленным на нормализацию в том числе экономических показателей. Главная задача – обеспечить предсказуемость для потребителя. Она обеспечивается, и мы уверены, что это так и останется. Сейчас мы работаем над тем, чтобы все сегменты и все этапы цепочки нефтеперерабатывающего комплекса оставались в приемлемых рамках», – резюмировал заместитель министра энергетики.